Прогулка четвертая. По Орджоникидзе от улицы Юхнина до Октябрьского проспекта

От улицы Юхнина в сторону Октябрьского проспекты на Орджоникидзе начинался совершенно деревянный Сыктывкар. В этом довольно длинном квартале в 60-х годах имелось всего три каменных здания. Одно − двухэтажный тубдиспансер на четной стороне улицы Орджоникидзе (№ 60), стоявший в первом ряду домов, но чуть в стороне от проезжей части, в небольшом сквере. После закрытия диспансера дом долго стоял бесхозный, потихоньку разрушался.

Очевидно, интерес к зданию гасило его «туберкулезное» предназначение. Только после того, как воспоминания о «проклятом прошлом» этого места изгладились из памяти народной, здесь появилась жилая высотка (тоже № 60).

Второй дом − одноэтажный, на нечетной стороне, в глубине квартала. Вначале здесь была баня (душевая), потом − городской морг. Теперь тут одна из похоронных контор (дом имеет номер 61б, хотя на схемах Сыктывкара он обозначен то как 61а, то как 63а).

И еще одно здание − котельная, располагавшаяся внутри квартала (между Орджоникидзе и Нагорным проездом, ближе к ул. Юхнина).

Таких котельных, обогревавших деревянные двухэтажки с паровым отоплением, топившихся углем, коптивших небо и заваливавших окрестности шлаком, было тогда разбросано по городу довольно много. Ликвидированы они были в начале семидесятых после ввода в строй (в 1971 г.) Центральной водогрейной котельной.

Все остальные дома были деревянные. Почти все они стоят и сегодня. На четной стороне уцелели все. Вдоль улицы выстроились одноподъездный восьмиквартирный № 52 на углу Орджоникидзе и Юхнина, где я прожил с 1965 до зимы 1980−1981 гг.,

соседний № 54 с двумя подъездами, где жили многие мои сотоварищи по детским играм,

следующий за ним № 58,

далее № 62, 64

и − на углу с Октябрьским проспектом − №66.

Дом № 56 расположен в глубине квартала. Когда-то рядом с ним стояла уютная деревянная беседка.

Исчезло только два деревянных здания, оба − на нечетной стороне улицы. Одно − одноэтажный продовольственный магазин № 8, снесенный, если не ошибаюсь, в 90-е годы. В середине 60-х − 70-е годы я был частым его посетителем. Ныне тут высится каменный дом № 61а.

Вторая «деревяшка» исчезла с той же нечетной стороны улицы совсем недавно. Во всяком случае, я только летом 2014 года, проходя мимо, с изумлением обнаружил, что на месте двухэтажного жилого дома № 57, в котором когда-то жили знакомые мне ребята − аккуратное чисто прибранное пустое место.

К счастью, фотографию этого дома (как и многих других сыктывкарских «деревяшек») мне удалось найти на весьма содержательном в этом плане сайте simbiozz.ru.

К слову: для меня так и осталось загадкой, где находился дом № 55 (и был ли он вообще?). Слева от снесенного 57-го на перекрестке Юхнина и Орджоникидзе стоял и стоит дом № 53 (который − несмотря на имеющуюся на нем табличку с ясно видным номером 53 − на некоторых печатных и интернет-картах почему-то обозначают под № 55),

справа − дом № 61,

позади, в глубине квартала − дом № 59.

Разве что на пространстве между ними некогда было какое-то здание (типа квартальной котельной) под номером 55. Однако я этого не припомню. Ближе к Октябрьскому проспекту расположены дома № 63 и 65. Деревянная двухэтажка на перекрестке Орджоникидзе и Октябрьского проспекта (№ 100) относится к Октябрьскому проспекту.

Между домами вдоль тротуаров в середине 60-х тянулись довольно высокие (выше человеческого роста) глухие деревянные заборы, отгораживавшие дворовую территорию от улицы. Помнится, в заборе между домами № 52 и 54 чуть выше уровня тротуара было проделано небольшое отверстие. Хулиганистые парни постарше летом порой сидели там с рогатками, сделанными из алюминиевой проволоки и резинки, и алюминиевыми же «пульками» (небольшими кусочками проволоки, загнутыми уголком) «стреляли» через дырку по ногами проходивших мимо девушек и злобно хихикали, слушая, как те вскрикивают. Порой за неимением приходивших в негодность рогаток (резинки быстро рвались) самые отъявленные хулиганы вставляли в дыру в заборе один конец небольшого полена (готовили в домах на плитах, топившихся дровами, так что поленья имелись в изобилии), а по другому концу ударяли поленом же так, что сей древесный снаряд стремительно вылетал под ноги ничего не подозревающим мирным прохожим и вносил изрядную сумятицу в их передвижения. Впрочем, эти способы «развлечения» местного хулиганья решительно пресекались милицейскими и воинскими патрулями, в пешем строю бдительно следившими за порядком.

Такие же заборы (где с калитками и воротами, а где и без) были в некоторых местах и внутри квартала; они и деревянные сараи (дровяники, гаражи и даже небольшие хлева и птичники, в которых горожане в 60-х держали свиней и кур) отделяли территорию одного двора от другого. Время от времени пацаны проделывали в заборах дырки, чтобы можно было пробираться в гости к приятелям кратчайшим путем, а не ходить по улице через калитки. Во дворах от улицы к домам были проложены деревянные тротуары (мостки). Кое-где во дворах стояли деревянные беседки, где по выходным или после работы и учебы играли в домино, лото, карты и шашки; а поздними (темными и теплыми) вечерами там общались влюбленные парочки. Заборы исчезли в конце 60-х; сохранился только тот, что отгораживал территорию тубдиспансера. Поскольку к этому забору примыкали (но не вплотную) задние стенки сараев, и сверху он был частично прикрыт крышами тех же сараев, то получался довольно длинный своего рода тайный ход через полквартала. Идя по нему, можно было воображать себя персонажем исторического романа, пробирающегося подземным ходом по какому-нибудь старинному замку. Впрочем, удовольствие от путешествия сильно портил тот факт, что жители окрестных домов нередко использовали отдельные участки этого «потайного хода» в качестве свалки для мусора. В 70-х годах большинство сараев и, увы, все беседки исчезли. Дворовая жизнь стала квартальной.